Екатерина Никитична с дочерьми Галиной и Татьяной.

Екатерина Никитична с внуками. 1985 год.

Недавно кондровчанка Екатерина Никитична Солдатова стала почетным юбиляром. 8 декабря ветерану войны и труда, труженице тыла исполнилось 90 лет.
В таком почтенном возрасте Екатерина Никитична живет в своем доме одна и сама справляется с домашними заботами. Видя мое удивление, женщина поясняет:
— Ничего особенного, я ведь человек трудовой закалки. Люди моего поколения, особенно деревенские, никогда не были неженками. Сама жизнь воспитывала в нас такие качества, как трудолюбие, решительность, самостоятельность.
Наша семья жила недалеко от Кондрова, в деревне Мишнево. У отца с матерью было пятеро детей: три старшие сестры, потом появилась я, а в 1928 году самым младшим родился брат. Жили своим хозяйством, с приходом коллективизации родители вступили в колхоз, зимой папа часто уезжал на заработки в Москву.
В 1939 году после болезни отец умер. Мы вчетвером остались с матерью и бабушкой, старшая сестра жила с мужем в Москве. Я успела закончить семь классов, а потом началась война.
Осенью наша деревня попала под оккупацию. Почти три месяца жители Мишнева жили в постоянном страхе: ждали от фашистов самого худшего. Мать чудом сберегла нашу корову: отогнала в сарайчик,  что находился поодаль от дома. А та будто понимала, что ее прячут. Когда немцы обходили дворы, чтобы пополнить запасы провизии, она вела себя тихо, не мычала.
Взрослые откуда-то знали, что немцы перед отступлением собираются деревню сжечь. И люди к этому готовились заранее: рыли себе землянки. За деревней под горкой протекала небольшая речка. В низовье холма многие соорудили себе временные укрытия. С наружной стороны это было похоже на нору, зато внутри можно было стоять в полный рост. Так и пригодилась нам эта землянка: когда фашисты Мишнево подожгли, мы туда спрятались. И вот пришли наши солдаты, видят: деревня сожжена, а народу — никого. А мы долго боялись вылезать. Вышли только после того, как услышали родную речь. Военные кричали: «Мы — русские, свои!»
После освобождения Мишнева мы перешли жить к соседям на погребицу (это вроде деревянного домика над погребом). А еще сарайчик с нашей спрятанной коровой уцелел от пожара: повезло, что много снега было вокруг. Мы эту деревянную ригу потом с помощью соседей разобрали и построили небольшой домик.
Осенью 1942 года началась мобилизация молодежи в ремесленные училища. Меня и моего брата вместе с другими сверстниками отправили на Урал. Он попал в Чусовой, а я — в Соликамск на военный завод: в пороховом цеху взвешивала на весах порох для снарядов. Условия были очень тяжелые. Та жалкая одежка, что нам выдали, никак не согревала зимой в лютый мороз. И еще преследовало постоянное чувство голода. Моей мечтой тогда было – поесть досыта хотя бы картошки.
Я даже не могу точно вспомнить, сколько пришлось проработать на этом заводе, примерно год… Нас, нескольких девушек, еле державшихся на ногах от истощения, отпустили домой по болезни. Спасибо маме, она меня откормила, вернула к жизни.
Через какое-то время я отправилась в Кондрово. Молодежь тогда набирали в школу ФЗО (фабрично-заводское обучение), организованную при Троицкой бумажной фабрике. Меня обучили работать на бумагоделательной машине. Сначала была помощником, потом машинистом. И так до самой пенсии проработала на этом предприятии. На работе меня ценили: даже два раза отправляли по путевкам на курорт.
Помню, как наступил май 1945-го. Узнав, что наконец-то закончилась вой-на, мы плакали от радости!
С будущим мужем я познакомилась в Кондрове. Алексей тут жил, работал сварщиком. И, знаете, какое выяснилось интересное совпадение? Оказывается, он тоже был во время войны на Урале, в Соликамске, одновременно со мной. Но там нам встретиться, видимо, было не суждено. Познакомились уже здесь: он с друзьями ходил к нам в общежитие. Полюбили друг друга, и в 1953 году поженились. Первые пять лет семейной жизни мы прожили в доме вместе с его родителями и братом. А потом построили по соседству свой дом, где сейчас я и живу. Сюда же мы перевезли из деревни мою маму. Постепенно обросли хозяйством: держали кур, поросят, нутрий, кроликов, пчел, обрабатывали большой огород.
Наша первая дочка, к несчастью, умерла от воспаления легких через две недели после появления на свет. Через год, в 1956 году, у нас родилась дочь Галина, а через три года еще одна — Татьяна. Обе дочери выросли, вышли замуж и родили мне по внуку. А теперь у меня и две правнучки есть!
Муж мой был хороший, с веселым, покладистым характером, а руки — просто золотые: все умел делать! Очень он меня любил, и в дочках наших души не чаял. Жили, как говорится, душа в душу. В доме весело отмечали праздники: вместе с гостями любили и песни попеть, и поплясать.
Можно сказать, что я счастливая женщина. Единственное, с чем мне не особенно повезло, так это со здоровьем: всю жизнь какие-то страшные болезни цепляются. После войны заболела брюшным тифом. Меня тогда срочно обрили наголо, несколько недель я лежала в больнице с высоченной температурой. Родных, приехавших навестить меня, в палату не пускали, чтобы не заразились. Я выжила, но настолько ослабела, что потом заново училась ходить… Через какое-то время силы вернулись, опять я вышла на работу. И тут новая напасть — малярия. Эта тяжелая болезнь подкосила здоровье на всю жизнь. Потом у меня была травма головы. Я поленилась обходить длинный состав, стоящий на железнодорожных путях, и решила пролезть под поездом. В итоге сильно ударилась о железную трубу и получила сотрясение мозга. В 80 лет я зимой в гололед упала и сломала бедро. Перелом был сложный: требовалась операция. Я на нее все не могла решиться, долго лежала в больнице, а перелом не срастался. Потом операцию все-таки благополучно сделали, но с тех пор хожу, опираясь на палку.
После смерти мужа в 2007 году Екатерина Никитична переезжать к дочкам не захотела. Она неплохо справляется с домашними делами самостоятельно.
— А что тут такого, — удивляется она, — дело нехитрое: приготовить обед, помыть посуду, прибрать за собой. Белье стирает машинка-автомат. А в случае чего, я могу набрать мобильный номер дочери или внука. Они живут в Кондрове и тут же приедут.
— А если, например, таблетку какую-то принять необходимо, тоже сами разберетесь? — интересуюсь я у Екатерины Никитичны.
— Конечно. Из-за гипертонии мне нужно следить за давлением. Поэтому приходится ежедневно пользоваться тонометром, вовремя пить лекарства по назначению врача.
Старшая дочь Галина живет в Подмосковье, она навещает маму каждый месяц:
— А уж летом мы с ее внуками по очереди и вовсе проводим здесь большую часть времени. Вместе обрабатываем огород, делаем на зиму заготовки. И мама принимает в этом процессе самое активное участие. Характер у нее, несмотря  на возраст, остается твердым и решительным, и на все имеется свое мнение. В свои годы она в курсе новостей: смотрит телепередачи, выписывает газету. Только вот книги в последнее время уже не читает: подводит зрение. А счастье свое она заработала. Терпеливо и стойко преодолевая  все испытания, выпавшие на ее долю, мама заслужила спокойную старость.
Елена Неделенко.