29 июля отметил свой 90-летний юбилей Павел Иванович Лазарев. Его день рождения в этом году совпал с Днем города. От этого праздник выдался более торжественным.
— Я не всегда жил в Кондрове, — поделился Павел Иванович. – Мы с супругой обосновались здесь только в 90-х годах, после моего выхода на пенсию. А до этого, в силу военной профессии, пришлось служить в разных уголках нашей страны и даже за рубежом.
Несмотря на столь солидный возраст, Павел Иванович не потерял военной выправки, а в памяти ветерана сохранились многие эпизоды богатой событиями биографии. Неторопливо он начал свой рассказ о том, как жил все эти годы.
— Родился я в Оренбургской области, в селе Разномойка. В этих уральских краях жили еще мои деды и прадеды. Семья у нас была дружная и работящая. Маленьким ребенком я видел, как много мои родные работали, чтобы на столе был хлеб. Помню, как они пахали, сеяли, после жатвы вязали снопы. Зерно возили молоть на водяную мельницу. Многое делалось вручную или с помощью нехитрых приспособлений. До начала коллективизации мы держали корову, поросят, овечек, кур. А потом всех жителей села по принципу «добровольно-принудительно» стали заставлять вступать в колхоз, скотину при этом отнимали. В пользу колхоза безжалостно изымали так называемые «излишки» урожая. Я запомнил случай, как однажды рано утром в наш дом пришли колхозные «активисты» — те самые, которые ходили по селу и отбирали у людей все запасы. Обшарив все углы, они нашли тайник под печкой, куда накануне дед спрятал мешок пшеницы. Как они поняли, что у нас хранится заначка? Оказывается, пока дедушка тащил мешок от своего двора к нам в дом, из дырочки высыпались зернышки и падали на снег. По этой «дорожке» нас и вычислили.
Понимая, что их ждет голодная жизнь, некоторые жители села покидали родные места и уезжали в Среднюю Азию. Сначала наши родственники перебрались в Таджикистан. Они благополучно обустроились в небольшом поселке Гиссар под Душанбе (до 1961 года — Сталинабад), а через какое-то время позвали к себе и нашу семью.
Кстати, место, куда мы прибыли, довольно известное. Там находится знаменитая древняя Гиссарская крепость — одна из главных исторических достопримечательностей Таджикистана. В дореволюционные времена это были владения местного вельможи — бека. Внутри крепостных стен находился дворец, построенный для бека и его гарема. Говорят, у него было 40 жен.
На новом месте родители пошли работать в совхоз, но страха голода уже не было. Благоприятный теплый климат почти круглый год обеспечивал богатым урожаем овощей и фруктов. Отец работал бригадиром. Мать занималась домашними делами и воспитывала троих детей: меня и моих младших сестер. Я начал учиться в школе.
Нельзя, конечно, назвать тот период жизни в Таджикистане счастливым и безмятежным для нашей семьи. Бывало всякое. Местное население частенько будоражили банды басмачей, недовольных советской властью. В 1936 году нашего родственника по ложному доносу какого-то «доброжелателя» осудили на 10 лет. Заодно, по-родственному, достался срок в 4 года и моему отцу. Хорошо, что его не стали далеко отправлять. Под Сталинабадом был совхоз, в котором работали осужденные под надзором конвоиров НКВД. Мама с нами перебралась жить в город, чтобы быть ближе к отцу. А через 2 года его уже отпустили.
В 1938 году мы вернулись жить в свой дом в Разномойку. Отец окончил в Оренбурге курсы, устроился работать на машинно-тракторную станцию, которая обслуживала колхозы в нашей округе.
По каким-то причинам в 1940 году родители, забрав моих сестер, вновь подались в Сталинабад. Меня же оставили под присмотром дедушки с бабушкой, чтобы я закончил учебу в 7 классе.
Учебный год пролетел быстро. Прекрасно помню, как мы гуляли допоздна у реки 21 июня 1941 года. А утром проснулись и узнали страшную весть: началась война! На площади в центре села был громкоговоритель, все побежали туда — слушать Левитана.
Через месяц я сообщил дедушке, что хочу поехать к родителям. Они с бабушкой не хотели отпускать меня одного в такую даль, мне еще даже не исполнилось 15 лет. В итоге все же отпустили, но с сопровождающей – одной знакомой женщиной, которая была немая. В Таджикистане у нее был сын.
22 июля мы приехали в Оренбург на железнодорожный вокзал. Что там творилось! На привокзальной площади куча военных и гражданских людей с чемоданами и узлами, машины, телеги. Одни поезда готовятся к отправке на фронт, другие вывозят эвакуированных подальше от фронта. С трудом мы отыскали на путях длинный состав, который следовал из Харькова в Среднюю Азию.
Ехали очень долго. В Ташкенте мы вылезли из вагона, поезд дальше не шел. Потом наше путешествие продолжилось. На посадку подали поезд до Сталинабада, народ хлынул штурмовать вагоны. Нам удалось туда втиснуться.  Благополучно добрались до места назначения. Выхожу я на перрон и вдруг вижу отца, а с ним — сын моей попутчицы. Оказалось, они ездили по делам в Гиссар и возвращались на нашем поезде, в соседнем вагоне. Вот так совпадение!
В феврале 1942 года отцу прислали повестку на фронт, в конце августа он оказался под Сталинградом. Последнее письмо от папы пришло в начале осени, а 26 ноября он погиб. Я учился тогда в восьмом классе. Мама дождалась конца учебного года, и мы снова вернулись в свое село на Урал. Учиться дальше мне уже не дали, вместо этого отправили работать на машинно-тракторную станцию: там не хватало рабочих рук. А у меня были кое-какие навыки в слесарном и токарном деле, полученные в школе. Так я стал слесарем МТС.
В ноябре 1943 года я получил повестку, и отправили меня в стрелковый учебный полк в Самарскую область. 5 месяцев мы учились воевать, жили в землянках. Условия были очень суровые, особенно мучил холод, а одеты мы были кое-как. Зимой морозы минус 25-30 градусов и ветер, а стрельбище — в открытом поле. От обморожения спастись можно было, только много двигаясь. Я был в пулеметном батальоне, приходилось еще таскать тяжелый пулемет «Максим».
В апреле 1944 года приехала комиссия для отбора кандидатов в военные училища. По здоровью меня не взяли ни в одно из них, хотя я мечтал об авиации. Нас, «забракованных», человек 50-60, отправили в запасной полк. В том полку из прибывших формировали команды: кого-то отправляли в действующую армию, а некоторых направляли на младшие офицерские курсы. С моим образованием 8 классов попал я на эти курсы под Саратов. А через три месяца меня послали учиться в пехотное общевойсковое училище до мая 1945-го, когда война, наконец, закончилась. Конечно, нас не отпустили домой, я продолжал учебу еще год. В звании младшего лейтенанта меня направили в Закавказский военный округ в Тбилиси. А оттуда мне посчастливилось попасть на полгода в Москву на военно-финансовые курсы. После военно-полевой муштры, которую пришлось вынести за последние три года, эти курсы были просто курортом! Учиться пришлось и позднее – в конце 60-х я закончил военную академию тыла и транспорта в Ленинграде.
Годы военной службы сопровождались частыми переездами. Служить пришлось на Курильских островах, в Саратовской области, под Тамбовом, в Прибалтике, в Польше.
На остров Итуруп Курильской гряды я ехал уже с женой. Там, на берегу Тихого океана, в 1949 году родился наш сын Александр. А дочь родилась в 1953 году, когда мы жили уже в Энгельсе.
Здесь, на Калужской земле, мы решили осесть, чтобы жить рядом с родственниками. Купили небольшой домик с участком. Своими руками я сделал пристройку, наладил быт: пришлось освоить навыки каменщика, штукатура, маляра и много других. В моем долголетии никакого секрета нет. Думаю, нужно просто больше двигаться. До 85 лет я вообще все делал сам, пока здоровье не начало «шалить». После смерти жены за мной присматривают дочь и внучка. Не знаю, сколько лет жизни мне отпущено судьбой, но я счастлив, что попал в Кондрово.
Елена Неделенко.